REUTERS

Глава департамента ядерной безопасности ЕБРР Винс Новак: "Чернобыль" больше не будет символом страха

13:23, 29.11.2016
9 мин. Интервью

Четвертый блок Чернобыльской АЭС с 29 ноября 2016 года закрыт надежным конфайнментом. Его создание длилось без малого десять лет силами специалистов международного консорциума «NOVARKA» на средства более 40 государств и организаций - доноров. Сколько стоит уникальная конструкция, насколько она безопасна и безопасны ли действующие украинские АЭС в интервью УНИАН рассказал директор департамента Европейского банка реконструкции и развития.

Украина переживает без преувеличения историческое событие. В Чернобыле завершился процесс закрытия новым безопасным конфайнментом (НБК) саркофага 4-го блока Чернобыльской атомной станции, разрушенного 30 лет назад в результате взрыва. Строившаяся почти 10 лет огромная металлическая арка скроет и законсервирует последствия крупнейшей в истории человечества техногенной катастрофы, уже унесшей тысячи жизней и до сих пор представляющей опасность.   

Конструкция, по истине, уникальна. Ее пролет с севера на юг составляет 257,4 м, высота - 108,39 м, длина – 150 м, множество вспомогательных систем, технологический корпус с участками дезактивации, фрагментации и упаковки, саншлюзы и мастерские. Торжество инженерной мысли, воплощенное строителями международного консорциума «NOVARKA» за счет огромных финансовых вливаний всего мирового сообщества.

Сегодня арка заступает на длительную службу спасения нынешнего и будущих поколений от продолжающегося опасного радиоактивного излучения. Накануне торжественной церемонии УНИАН поговорил с одним из идеологов и кураторов проекта - директором департамента ядерной безопасности Европейского банка реконструкции и развития Винсом Новаком.  Именно ЕБРР стал финансовым менеджером этого уникального проекта, а также его крупнейшим донором.

Видео дня

Сегодня накрывают 4-ый реактор Чернобыльской АЭС. Проржавевший саркофаг скроется под новым безопасным конфайнментом. Вы много лет курировали его строительство. Что чувствуете сегодня?

Бесспорно, это большое событие. Мы проделали огромную работу. С 29 ноября образ Чернобыля изменится. Символ трагедии, страха, каким был саркофаг над 4-ым реактором, скроет новая металлическая арка - символ безопасности и надежности.

Это окончательная точка в строительстве объекта?

Нет. Проект не завершается сегодняшним днем. Полагаю, нам потребуется еще год для того, чтобы полностью сдать объект в эксплуатацию - установить все оборудование, завершить строительство всех помещений. Полагаю, до ноября следующего года мы будем работать на объекте.

Во что обошлось сооружение арки?

Точная контрактная стоимость проекта - 1, 424 миллиарда евро. 

Это более чем вдвое превышает изначальную смету, которую подсчитывали порядка 10 лет назад …

Когда говорят о стоимости, я всегда спрашиваю: а что вы хотите в итоге получить? Завершенный проект или ограниченный какими-то суммами бюджет? Начальная смета, конечно, будет отличаться от конечной сразу по нескольким причинам.

REUTERS

Во-первых, проект подобного рода никто, никогда и нигде не строил. Это первый подобный опыт для всего мира. Как можно было высчитать его стоимость и угадать с цифрами, если мы никогда не сталкивались с сооружениями такого рода?

Да, у нас было начальное инженерное решение, но кто мог гарантировать, что оно будет реализовано только так, а не иначе в определенных финансовых рамках и в тех условиях - природных, погодных, административных, если хотите. 

Во-вторых, даже в аудиторской оценке проекта - пусть не на первой странице, но на третьей, четко сказано, что первостепенная задача - найти инженерные и финансовые решения, определить объем работ и только потом оценить затраты.

Понятно, что сначала мы все-таки представили инженерную концепцию. Потом, когда мы поняли, что хотим построить, начали прорабатывать детали. И вот тут я повторюсь: проект уникальный. Каждое решение в нем - единственное в своем роде. Мы не сталкивались с таким ранее. Отсюда и рост расходов.   

Другое дело, что управление таким проектом требовало  высочайшей квалификации и четкого соответствия всем инструкциям и требованиям, выданным нам международными партнерами. Сегодня мы можем смело сказать о том, что объем средств, потраченных на арку, - это ее справедливая, отнюдь не завышенная, цена. 

Вы сказали, что все дополнительные работы будут завершены к следующему ноябрю. А что дальше? ЕБРР выйдет из проекта?

Наша миссия, миссия Банка, определена нашими донорами. Собственно, мы должны завершить строительство конфайнмента, сдать его в эксплуатацию и передать украинским специалистам для дальнейшего наблюдения. Однако это не означает, что мы полностью выйдем из проекта. Отнюдь.  Дальнейшая эксплуатация арки потребует целой стратегии управления, на длительный период времени. Поэтому мы, так или иначе, будем поддерживать кооперационные, консультационные связи.

Но я хочу заверить: на Чернобыле уже работают очень квалифицированные украинские специалисты. Вы должны гордиться ими.  Они уже сейчас справляются со многими задачами по управлению объектом.

Сейчас Министерство экологии и природных ресурсов разрабатывает стратегию развития Зоны отчуждения. Вы каким-то образом вовлечены в этот процесс?

Это очень важная инициатива, это не просто «проект развития». Да, мы наблюдаем за работой министерства и готовы поделиться опытом. Причем опытом не только инженерным, но и опытом освоения средств.

Должен признать, что строительство арки научило нас многому. В том числе тому, как нужно тратить проектные деньги и как контролировать эти траты - чтобы все, что выделено, ушло на конкретные цели.   

То есть, благодаря Чернобылю мы все знаем, как построить уникальный объект и как эффективно распорядиться ресурсами? 

По сути, да. Это, конечно, нигде не прописано, но подразумевается само собой. И если говорить о развитии Зоны отчуждения, то опыт именно эффективного использования средств с должной системой контроля был бы очень кстати. 

REUTERS

Для ЕБРР Чернобыль и Зона отчуждения - это не единственные проекты в области ядерной энергетики в Украине. Банк является активным участником программы модернизации действующих атомных блоков. Как вы оцениваете промежуточные результаты этой программы?

Это очень хорошая программа. Во-первых, весьма внушительная финансовая составляющая - порядка 600 млн евро заемных средств, которые Украина может потратить с пользой. Во-вторых, по завершении всех работ, а это порядка 4 лет, украинские атомные станции страны будут эксплуатироваться по самым высоким мировым стандартам и отвечать высоким требованиям безопасности. Это достойная цель.  

А если говорить о сегодняшнем дне, насколько безопасна сейчас украинская ядерная энергетика? Правительство уже анонсировало планы по наращиванию доли атомной энергии в общем энергобалансе страны. Насколько это оправдано?  

В Украине работают очень компетентные специалисты - как на уровне управления станциями, так и на уровне управления отраслью в целом. Я очень высокого мнения об украинских атомщиках. Они способны обеспечить должный уровень безопасности эксплуатации энергообъектов. Здесь у меня нет опасений.

У вас потрясающая научная школа. Хотел бы особо отметить вклад украинских ученых в проект строительства безопасного конфайнмента. Огромную благодарность и уважение выражаю президенту НАНУ Борису Патону и академику Виктору Барьяхтару.  

А что касается повышения доли атомной энергии в балансе страны - это исключительное право и прерогатива правительства. Вы сами решаете, какой энергией пользоваться. Равно как вы сами решаете, сколько вам ее нужно. В этом контексте очень актуальными были и остаются государственные решения в сфере энергоэффективности. 

Но мы ведь не на острове живем. Наши соседи могут видеть некие угрозы в наших решениях…

Знаете, основа политики ЕБРР в сфере ядерной энергетики - это, прежде всего, поддержка проектов по безопасности станций с акцентом на безопасности действующих блоков. При этом мы не финансируем строительства новых мощностей. Почему? Да потому что мнения наших акционеров, а их более 60, в отношении атомной энергии разнятся. Если Франция и Великобритания, где находится наша штаб-квартира, поддерживают развитие атомной энергетики, то Германия - уже нет. Причем формируют мнение разные аргументы и понятия -  не только Чернобыль, например.

Вернусь к своему тезису: решать энергетические задачи - прерогатива властей каждой страны. К слову, едва ли не все ваши соседи развивают или думают о том, чтобы развивать атомную энергетику. Обратите на это внимание.    

Вы поддерживаете мнение о том, что атомная энергетика - это будущее энергетики? 

Я несколько ограничен в оценках и суждениях - в силу должностных обязанностей. Но атомщики утверждают, что атомная генерация - это один из видов «зеленой» энергетики, и миру пора это уже признать.

Если вернуться к Чернобыльской проблематике, считаете ли Вы возможным, по прошествии какого-то времени, превратить Зону отчуждения в исследовательский полигон - для инженеров, строителей, врачей, экологов…

Убежден, что так и должно быть. Выскажу свое мнение и поддержу тех, кто за превращение Чернобыля в уникальную лабораторию. Мир многого не знает, теоретические модели не дают полного представления о том, что такое радиация, как она влияет на человека, окружающую среду. А это очень важно.

Понятно, что в Чернобыле нельзя находиться постоянно, и любые научные работы могу проводиться там ограниченное время, но неправильно совсем не использовать потенциал этого места в будущем.

Олеся Сафронова

Новости партнеров
загрузка...
Мы используем cookies
Соглашаюсь